История экспедиции "Шпат"

Ответить
Владимир Ильич
Сообщения: 5
Зарегистрирован: Вс фев 03, 2013 3:16 pm

История экспедиции "Шпат"

Сообщение Владимир Ильич » Вс фев 03, 2013 3:26 pm

ЗОЛОТОЙ ВЕК ГЕОЛОГИИ
Термин «геология» ввел норвежец М.П. Эшольт в 1657году.
Исландский шпат: минерал, бесцветная прозрачная разновидность кальцита, которая раздваивает изображение вследствие высокого двупреломления. Используется для изготовления поляризационных призм.(БЭС)
Перед второй мировой нашел применение в оптических прицелах, затем в лазерных приборах.
ИСТОРИЯ ЭКСПЕДИЦИИ «ШПАТ».Далее личные воспоминания К.К.Атабаева – главного геолога экспедиции.
4.3.2 История и результаты геологических исследований Исландского шпата

Историю специализированных исследований Среднесибирской шпатоносной провинции целесообразно подразделить на следующие три этапа.
Этап I 1926- 1946 гг. Работы выполнялись:
- Экспедицией Комсевморпути при СНК СССР в 1930-34 г.г. (Кравков М.И., Левский В.П.)
- Нижнетунгусской экспедицией Ленгеолнерудтреста (затем Сибгеолнерудтрест) в 1939-44 г.г. (Скропышев А.В.)
- Вилюйской экспедицией треста № 13 НКЭП СССР – 1942-46 г.г. (Жильцов А.Т.)
Работы проводились в бассейне рек Н.Тунгуски и Вилюя, сводились к поискам и отработке месторождений исландского шпата. Были открыты, частично или полностью отработаны месторождения Шпат и Скалы Суслова (первооткрыватель Суслов И.М., 1926), Гончак (Старый Участок) в лавовой области и весьма ценное месторождение Джекинда в туфовой области.
Основные итоги этапа:
Была доказана промышленная ценность месторождений в траппах.

На месторождении Джекинда добыто значительное количество исландского шпата, обеспечившее на несколько лет вперед потребности оптической промышленности.
Вместе с тем, прочной минерально-сырьевой базы с балансовыми запасами или прогнозными ресурсами исландского шпата создано не было.
Этап II 1951- 1991 гг.
Специализированные работы выполняли следующие предприятия:
- ФГУП «Шпат» (1951 г. – наст. время) – на территории Эвенкийского А.О., Красноярского края, Иркутской области и республики Саха (Якутия). Предприятие реорганизовывалось: Нижнетунгусская ГРЭ-1951 г., Тувинская ГРЭ – 1957 г., ГРЭ № 20 – 1960 г., Среднесибирская ГРЭ «Шпат» - 1977 г., ФГУП «Шпат» - 1992 г. С 1951 по 1980 г.г. экспедицией руководил И.А. Золотухин. Главный геолог – К.К. Атабаев.
- Аламджахская ГРЭ (1951-63 г.г.) – на территории Иркутской области и Якутской АССР. Предприятие реорганизовывалось: Аламджахская ГРЭ – 1951 г., ГРЭ № 106 – 1960 г., присоединение к ГРЭ № 20 – 1963 г.
В начале пятидесятых годов в связи с интенсивным развитием оптико-механической промышленности СССР потребность в исландском шпате резко увеличилась. Разведанные запасы этого сырья в стране отсутствовали, а выявленные на первом этапе некрупные месторождения (Шпат, Скалы Суслова, Янгуракта) не могли обеспечить нужды промышленности. Поэтому в 1951 г. постановлением Правительства были образованы Нижнетунгусская и Аламджахская экспедиции с задачей поисков, разведки и разработки месторождений исландского шпата. С конца пятидесятых годов в связи с дальнейшим ростом потребления оборонной и другими отраслями промышленности неоднократно ставились задачи по увеличению добычи сырья и созданию надежной минерально-сырьевой базы.
В итоге расширения геологоразведочных работ уже начиная с 60-х годов были получены результаты, позволившие определить высокую промышленную ценность Среднесибирской провинции. Эти результаты состоят в следующем.
Лавовая область.
Проведены прогнозно-поисковые работы, соответствующие масштабу 1:200000-1:1000000 в пределах всей лавовой области. Разработаны принципы минерагенического районирования, позволившие выделить в области шпатоносные районы, узлы и поля.

Все перспективы области связаны с Нижнетунгусским шпатоносным районом в котором выделены промышленные узлы: Нижнетунгусский, Средненидымский, Кирамкинский. Пречисленные узлы содержат все известные ныне месторождения лавовой области с балансовыми запасами. Шпатоносные поля этих узлов детально опоискованы в масштабе 1:10000 с применением открытых горных работ, значительных объемов колонкового бурения и магнитометрии. Выявленные здесь месторождения и большинство перспективных проявлений оценены или разведаны, а по недоизученным перспективным площадям определены прогнозные ресурсы Р1. Шпатоносные поля этих узлов нами относятся к детально опоискованным на глубину рентабельной отработки с оцененными месторождениями и проявлениями; они являются в этом отношении эталонными. Установлена их промышленная ценность. Промышленные перспективы этих узлов связаны с поисками месторождений, не выходящих на дневную поверхность, а также с разведкой флангов уже осваиваемых месторождений. Наибольшую промышленную ценность здесь представляют месторождения 3 геолого-промышленного типа, с которыми связана большая часть балансовых запасов в провинции.
В Нижнетунгусском шпатоносном районе, помимо указанных выше трех промышленных узлов, выявлены также перспективные шпатоносные узлы и площади: Аяктинский, Турунский, Большехоектинский, Кирамкинский-II, Ямбукан-Тембечинский, Усть-Тембечинский, Делимакитский. Эти узлы изучены на подстадии прогнозно-поисковых работ 1:200000–1:50000, с обследованием наиболее перспективных площадей на детально-поисковой подстадии. По выделенным в их пределах перспективным участкам определены прогнозные ресурсы.
Материалы по минерагеническому районированию и оценке перспектив обобщены в работах Гуриновой Е.И. (1971),Атабаева К.К. (1974, 1976), Агеева А.Н. (1983).
Недостатком минерагенического районирования шпатоносных узлов, выполненного в 80-90-х годах, является отказ от выделения внутри узлов шпатоносных полей, для которых были предложены четкие критерии. Такой подход не стимулирует разбраковку площадей внутри узла и переход к более детальной подстадии поисков в соответствии с разработанной методикой.

2. Открыт и разведан ряд месторождений: Новый Гончак (1952), Крутое (1955), Правобережное (1956), Поледжикит II (1964) и Поледжикит IV (1966), Нидымское (1966), Дылачады (1968), Бабкинское (1969), Дулисмакан (1973), Левобережное (1975), Столбовое (1976), Левобережье (1984), Сосновое(1988). Комиссией Мингео СССР первооткрывателями месторождений I и II групп утверждены: Атабаев К.К., Базанова И.И., Базанов С.Н., Базилевич В.В., Захаровский Д.А., Киевленко Е.Я., Кустанович В.М., Маркина Л.А., Погодин Л.С. В изучение и освоение месторождений большой вклад внесли также геологи Агеев А.Н., Бабин А.И., Гуринов В.В., Гуринова Е.И., Золотарев Д.А., Кручинина Г.К., Кувшинчиков Д.П., Кувшинчикова Ф.А., Маркин А.Е., Останин И.В., Останина Н.В., Раскина Р.Г., Самошкин В.П., Станкевич И.В. и др.
3. Установлена рудоконтролирующая роль отрицательных структур коробления кровель покровов, фиксирующихся по наличию шаровых лав в основаниях вышележащих покровов. На месторождениях Дулисмакан, Столбовое установлено наличие контрастных протоэффузивных структур коробления кровель покровов, заполненных мелкими лавовыми потоками (тип 3) и шаровыми лавами. В таких случаях рудоконтролирующая кровля покрова может не совпадать с его стратиграфической кровлей. Наиболее богатые шпатовмещающие полости находятся в прогнутой части структуры, на значительном удалении от линз шаровых лав, являющихся поисковым признаком, а не в кровле непосредственно подстилающего их потока. Анализ характера размещения шпатовмещающих полостей в отработанном пространстве месторождений Крутое, Поледжикит, Левобережное, Бабкинское показал приуроченность большинства из них к определенным внутрипокровным протоэффузивным структурам или их элементам. Подавляющая часть полостей локализуется в узких, шириной 5-15 м, редко до 20 м зонах в бортовых частях отрицательных протоэффузивных структур коробления. За пределами этих зон встречается незначительное количество мелких шпатовмещающих полостей.
Туфовая область.
1. Проведены прогнозно-поисковые работы, соответствующие масштабу 1:200000-1:50000 в пределах всей туфовой области. Выполнено минерагеническое районирование с выделением шпатоносных районов (Ангаро-Вилюйского и Катангского).

Выделены промышленные шпатоносные узлы, вмещающие месторождения 4, 5 и 6-го типов: Дагалдын-Разломовский, Аламджахский, Ириткинский, Нижне-Илимпейский, Довогнокан-Янгурактинский, Панонгно-Ядулинский, Верхне-Дуихтинско-Джекиндинский, Мархаинский, Чамбинский, и шпатоносные узлы, перспективные на выявление месторождений указанных типов: Верхне-Голусахский, Нижне-Голусахский, Батырский, Пэсирский, Инаригда-Апкинский, Екогнинский, Дулисмаканский, Икиян-Сюгджюкский, Дулюшминский.
В пределах названных узлов (шпатоносных полей внутри них) проведены детальные поисковые работы масштабов 1:25000-1:5000 с применением открытых горных, буровых и геофизических (магниторазведка, электроразведка) работ.
Определен ряд потенциально шпатоносных узлов и площадей, изученных на стадии прогнозно-поисковых работ масштаба 1:200000. Такими узлами являются: Оллегнонский, Сегочамбинский, Подушкинский, Нижнетаймуринский-2, Апсак-Санарский, Иноглинский, Иногли-Джекиндинский, Средне-Чуньский, Пульванонгнинский, Тэтэйский, Лакурский, Ереминский, Сеганско-Девановский, Нижне-Кривинский, Нерунгна-Ушанский.
К недостаткам изученности туфовой области следует отнести отсутствие четких критериев выделения и оценки перспектив шпатоносных узлов и полей. Возможно, главным недостатком здесь является придание в последние годы слишком большой роли тектоно-вулканическим структурам, являющимся фоновыми образованиями туфовой области и далеко не всегда определяющим локализацию шпатовмещающих структур, возникших в результате наложения поствулканической тектоники. В итоге указанного подхода выделено чрезвычайно большое количество потенциально шпатоносных узлов и площадей при отсутствии эффективной методики их дальнейшего опоискования и разбраковки.
Материалы по минерагеническому районированию и оценке перспектив туфовой области обобщены в работах Киевленко Е.Я. (1959), Андрусенко Н.И. (1964), Вязовова Ю.С. (1973), Орлова Ю.С. (1977), Сапунова Ю.В. (1999).
2. В начале этапа в туфовой области были открыты и разведаны месторождения Разлом (1959), Железная Гора (1959), Прямолинейное (1971), Долгожданное (1968),
переоценено и разведано месторождение Хрустальное (1959), забракованное предшественниками. Наиболее важное промышленное значение имели месторождения Разлом и Хрустальное давшие по 8-10 т оптического кальцита. Первооткрывателями перечисленных месторождений являются Доренский М.М., Осипов В.В., Плакин Ф.П., Янковский Д.К.; основной вклад в их изучение внесли геологи Баранов А.Н., Басов В.П., Басова Л.В., Бляхман И.Е., Сапунов Ю.В., Сапунова Г.А., Чиж Ю.Л. и др.
В целом по провинции работы второго этапа позволили получить следующие результаты:
1. Завершена прогнозно-поисковая стадия изучения провинции, произведено ее минерагеническое районирование и оценены прогнозные ресурсы провинции, составляющие 354 т оптического кальцита. Из них ресурсы лавовой области – 207 т, туфовой – 147 т. В ресурсах лавовой области существенную долю (48%) составляют ресурсы категорий Р1+Р2. В туфовой области доля ресурсов категорий Р1+Р2 составляет 11%.
2. Создана минерально-сырьевая база оптического кальцита, позволившая с 1960 по 1991 г.г. полностью удовлетворить потребности оптико-механической промышленности СССР.
3. Резкий рост потребления оптического сырья оборонной промышленностью в 70-е – 80-е годы был удовлетворен за счет полной отработки богатых месторождений туфовой области (Разлом, Хрустальное, Прямолинейное) и частичной отработки месторождений лавовой области (Крутое, Поледжикит, Бабкинское, Сосновое).
В итоге к концу этапа балансовые запасы туфовой области почти полностью погашены и 95 % запасов сосредоточено на месторождениях в покровах базальтов, экономика которых гораздо сложнее. Отсутствие разведанных запасов на объектах туфовой области должно рассматриваться как отрицательный момент в структуре разведанной сырьевой базы.
4. Одновременно с освоением месторождений в 1962-65 г.г. на основе изучения кристалломорфологии исландского шпата была разработана и внедрена технология его обогащения, в основу которой положено распиливание кристаллов на пинакоидальные пластины или пинакоидально-осевые блоки, дешифрирование внутреннего строения
кристаллов и раскрой их на оптически ориентированные заготовки заданных размеров и качества. Внедрение этой технологии, взамен раскалывания кристаллов по спайности, позволило увеличить выход оптического кальцита из шпата-сырца в 2-3 раза и перейти на поставки потребителям заготовок оптических деталей вместо спайных ромбоэдров. Основной вклад в разработку и внедрение технологии обогащения внесли Скропышев А.В., Шустов А.В., Золотухин И.А., Кукуй А.Л., Цветков В.А.
5. Разработана методика поисков и оценки месторождений исландского шпата. Комплекс поисковых работ включает поисковые маршруты, открытые горные выработки, колонковые скважины, магнитометрическую съемку. Оценка и разведка месторождений осуществляется скважинами колонкового бурения, открытыми и подземными горными выработками. Важную роль играет валовое опробование с целью определения качества и содержания шпата-сырца и оптического кальцита.
В 1970 г. за открытие месторождений исландского шпата и обеспечение отечественной промышленности оптическим сырьем коллективу геологов ГРЭ «Шпат» была присуждена Государственная премия СССР.
Этап III 1992 г. – настоящее время.
Работы выполняются ФГУП «Шпат». Этап характеризуется резким сокращением объемов геологоразведочных работ, перерывами в их финансировании за счет федерального бюджета до 1-2 лет и полным прекращением финансирования в 2001 г.
В течение этапа завершены работы, начатые до 1991 г. В частности, составлен обобщающий отчет о результатах прогнозно-поисковых работ на исландский шпат в пределах Ангаро-Вилюйского шпатоносного пояса (района) - Сапунов Ю.В., 1999. Работы проводились в условиях ограниченного финансирования. В результате работ собран огромный материал по геологии и шпатоносности туфовой области, частично не до конца освоенный.
В связи с глубоким кризисом российской промышленности резко уменьшилось потребление оптического сырья.Возникший в 90-х годах диспаритет между ценами на энергоносители, горнотехническое оборудование, транспортные услуги, с одной стороны, и ценами на минеральное сырье, с другой, привел к тому, что значительная часть запасов, разведанных на II этапе в новых экономических условиях перешла в разряд нерентабельных к отработке.
В целом по этапу III новых геологических разработок, а также открытий новых месторождений не сделано.


ИСЛАНДСКИЙ ШПАТ
До начала промышленного освоения месторождений ИСЛАНДСКОГО ШПАТА (оптического кальцита) этот уникальный пьезоминерал использовался, главным образом, в изготовлении оптических поляризационных приборов. Первым сигналом для серьезного «рывка» к поиску, разведке и добыче минерала послужило обнаружение в прицельной системе, захваченного на первом этапе Великой Отечественной Войны истрбителя «мессершмит», призмы исландского шпата. Ниже предлагаются личные воспоминания одного из главных разработчиков и исполнителей стратегии и тактики поиска и освоения минерала.


КИМ КОНСТАНТИНОВИЧ АТАБАЕВ

ГЛАВНЫЙ ГЕОЛОГ ЭКСПЕПДИЦИИ «ШПАТ»(с 1958 по 1979г.)
Личные воспоминания.
После окончания Московского института Цветметзолота в 1953году, я был зачислен в ЦНИЛК (Центральная научно-исследовательская лаборатория кварца МЭС-ЭП) в должности инженера, и определен в группу Я.П. Снопко, которая занималась разработкой способов обесцвечивания исландского шпата – минерала, широко используемого в оптике. Это был период реорганизации структуры народного хозяйства, в том числе горнодобывающей и геологоразведочной отраслей.
Уже в начале 1954 года было принято постановление правительства об организации, на базе нашей лаборатории, Всесоюзного института синтеза минерального сырья ВНИИП, (впоследствии ВНИИСИМС).
Немногочисленный, в 15 человек, коллектив лаборатории, занимавший небольшой подвал у Покровских ворот, был частично переключен с исследовательских работ – на организационные, по созданию института. Выполняемые лабораторией плановые исследования частично отошли на второй план. Тем не менее, изучение природы окраски исландского шпата и поиск способов ее устранения решено было продолжать. Программа работ по теме предусматривала выполнение полевых работ с целью отбора образцов различных типов окраски и установления ее зависимости от геолого-геохимических особенностей объектов. Полевые работы предусматривалось выполнить на эвенкийских месторождениях и проявлениях, осваиваемых Нижне-Тунгусской экспедицией. Помимо того, на базе экспедиции в пос. Тура группа должна была внедрить в процесс обогащения установку для обесцвечивания оптического сырья. Полевой отряд был сформирован в состав: Руководитель – ст.инженер, в моем лице, и техник Володя Семенов, только что демобилизованный молодой человек, не имеющий специальности, но готовый свернуть горы, благодаря приобретенной армейсклй закалке и смекалкае, что очень пригодилось в нашем предприятии.
Получив задание, со всем снаряжением и упомянутой установкой, а также авансом на транспортировку и прожитие в течение сезона, в мае 1954 года, мы двинулись в неизвестную нам Эвенкию.
Первое путешествие в неизвестность вспоминается особенно ярко. До Красноярска поездом, далее только самолетом. Пассажирские перевозки по Нижней Тунгуска, по высокой воде, в те годы еще не осуществлялись из-за отсутствия теплоходов достаточной мощности. В качества аэродрома в Туре, для колесных самолетов ЛИ-2 и ПО-2, в летнее время использовался остров на н. Тунгуске, но в мае-июне он был еще под водой. Единственным транспортом, связывавшим Туру с Красноярском был тогда гидросамолет «Каталина».Но, поскольку наводнение случилось и на Амуре, то наш гидросамолет был безоговорочно отправлен туда, для спасения «утопающих», посему наше спасение осталось в наших собственных руках. В Красноярске мы оказались маленькой песчинкой среди толп пассажиров, жаждущих вылететь на север,

--2--

и «спасаться» пришлось целых три недели, осматривая исторические достопримечательности города. В Туру попали в начале июня.
В ожидании готовности малого водного транспорта для заброски экспедиционной партии в заданный район, познакомились и подружились с сотрудниками экспедиции и с историей ее создания.
Сведения, полученные в результате геологических исследований 20-х—40-х годов ХХвека экспедицией Комсевморпути (1930-34г.г.,Кравков М.И.; Левский В.П.); Нижне-Тунгусской экспедицией Ленгеолнерудтреста (1939—1944г.г., Скропышев А.В.); Вилюйской экспедицией треста №13, затем трестом «Пьезокварц» НКЭП СССР. (1942—1946г.г., Жильцов А.Т., Золотухин И.А.) позволяли вести поиск и отработку выявляемых месторождений и получать определенное количество оптического сырья. Так были частично или полностью отработаны некрупные месторождения: Скалы Суслова, Старый Гончак в лавовой области; Янгуракта и весьма ценное месторождение Джекинда в туфовой области. Но надежной сырьевой базы создано не было.
В начале пятидесятых годов, в связи с интенсивным развитием оптико-механической промышленности, потребность в исландском шпате резко увеличилась. В 1951г. пеостановлением правительства были образованы Нижне-Тунгусская (Центр и север Красноярского края) и Аламжакская (Север Иркутской области и запад Якутии) специализированные экспедиции для поиска, разведки и добычи исландского шпата. Базовым поселком первой был центр Эвенкийского автономного округа – поселок Тура, в второй – райцентр в Иркутской области – Ербогачен.
Первая группа работников Нижне-Тунгусской экспедиции прибыла в Туру осенью 1951г. В числе ее организаторов были: начальник,-- Митгорников Василий Анисимович, главный инженер – Гуринов Василий Васильевич. В 1952г. группу пополнили: главный геолог Киевленко Евгений Яковлевич, геологи: Гуринова Е.И., Андрусенко Н.И. и др. С1953года начальником экспедиции стал Золотухин Иван Андреевич, проработавший на этой должности с небольшими перерывами до 1980года.

Поначалу работы велись тремя-четырьмя небольшими поисковыми или разведочно-добычными партиями. Главной задачей последних являлась добыча оптического сырья, которая велась по однолетним проектам, составляемым по результатам работ предыдущего года. В те времена бытовало мнение, что месторождения пьезооптического сырья настолько изменчивы, что их разведка трудноосуществима и весьма затратна. Поэтому обнаруженные месторождения отрабатываются в геологических контурах, а запасы подсчитываются по результатам добычи. На госбалланс запасы оптического кальцита не ставились.

План наших тематических работ предусматривал сбор материалов на месторождениях и шпатопроявлениях, располагающихся в сибирских траппах-- как в областях развития как туфов, так и базальтовых лавовых покровов. Работы решено было начать с залегающего в туфогенных породах месторождения Янгуракта, как наиболее удаленного от базы, и находящегося в верхней по течению Нижней Тунгусски части региона, куда проще добраться в период большой воды.
В начале июня, вместе с личным составом Илимпейской партии, мы погрузились на экспедиционную баржу и отправились вверх по Нижней Тунгуске до устья Илимпеи, которое находилось в четырехстах километрах. Там ждал нас караван оленей на которых былол перегружено с баржи снаряжение и продовольствие. Дальнейший путь в сотню километров вверх по Илимпее мы проделали, сопровождая караван, пешком.
Весь путь от Москвы занял чуть больше месяца.
Добыча сырья на месторождении осуществлялась карьером. Руководил работами прораб-геолог Е.П. Смирнягин, а геологический надзор вел главный геолог Е.Я. Киевленко. Совместная с ними работа, живое общение, сблизили нас, привели к доброй человеческой дружбе на долгие годы.
Между тем, уровень воды в реке продолжал падать и ,чтобы не сорвать график работ, необходимо было подумать о возвращению на большую реку. Нужно было успеть отработать и другие, запланированные на текущий год объекты. В летнее время можно было заказать из Туры малый гидросамолет Ша-2 (Шавруха). Прибегнуть к помощи авиации мы не имели материальной возможности, поэтому пришлось с помощью приданных нам на подмогу двух рабочих, заготовить бревна, связать плот, установить греби и отчалить с недельным запасом продуктов, взятых в партии «под карандаш».
Сплав вниз по обмелевшей Илимпее представлял собой сплошную борьбу с мелями-перекатами. Тяжелый плот приходилось буквально на руках перетаскивать через шиверы к плесам, где быстрое течение вдруг словно засыпало и толкать вперед неповоротливую махину приходилось и шестами, и импровизированными веслами. Когда до устья оставалось немного, к вечеру само собой спелось: «к болшой реке я -- наутро выйду».Незаметно свалившийся сон и ночная тьма не дали возможности
скорректировано войти во внезапно возникший на пути порог. Плот и нас накрыло втавшей на дыбы струей, а под порогом выкинуло в кипящий водоворот. Мы удержались. Удержалась и часть наиболее удачно закрепленных продуктов. Н.Тунгуска гостепиимно приняла нас в свои спокойные воды, и пятеро суток несла, полуголодных, к Туре.
После короткой остановки в Туре сплавлялись дальше, и вторую половину сезона провели на объектах лавового поля (Скалы Суслова, Гончак, Шпат). Параллельно со сбором образцов по теме на полевой базе Шпат опробовали, вместе с обогатителями, установку по обесцвечиванию ультрафиолетом ромбоэдров шпата. Как и в ЦНИЛКЕ, результаты были признаны положительными: устранялась типичная желтая окраска средней интенсивности; снижалась интенсивность окраски густоокрашенных ромбоэдров. Обесцвечивание сырья на подобных установках в дальнейшем применялось в течение всего периода работы экспедиции.
В целом, по результатам проведеного сезона, сложилось благоприятное впечатление о коллективе экспедиции. Несмотря на отсутствие современных средств транспорта – выполнили намеченный объем работ, «намотав» приличный километраж. Навсегда остались в сердце и памяти необозримые таежные просторы и нетронутая природа Эвенкии. И, конечно, пробудился огромный интерес к замечательному минералу – исландскому шпату. Перед моим отъездом из Туры Иван Андреевич Золотухин предложил мне перевестись в экспедицию. Предложение я принял.
После завершения работ по теме во ВНИИПе, с мая 1955г., приказом по тресту, был переведен в экспедицию, где мне было поручено проведение поисковых работ по левому притоку Нижней Тунгуски – реке Чунчан (в обиходе Гончак). Проект на проведение работ был составлен Е.Я. Киевленко, который выбрал площадь, примыкающую к ранее отработанному месторождению Гончак. К сожалению с автором проекта встретиться мне не удалось, поскольку он был «встречно» переведен в НИИП , который я только что покинул.
При предполевой подготовке в Туре, выяснилось, что по площади запроектированных работ, никаких конкретных материалов нет. Работы ранее велись только на шпатопроявлениях, вскрытых в естественных обнажениях, а попытки их увязки не предпринимались. Кроме того, обнаружилось, что их высотная привязхка полностью отсутствует, не было и топоосновы.(кроме карты 1: 1000000). Площадь работ распологалась по обоим склонам долины реки от русла до столовых водоразделов. Главная геологическая информация должна была быть получена из геологических разрезов,построенных по результатам проходки нескольких десятков линий канав. Их высотная топопривязка предусматривалась лишь в конце полевого сезона. Выручало то, что на складах экспедиции оказались барометры-анероиды, при помощи которых мы могли определять высотные отметки разных покровов базальтов, увязывать между собой геологические разрезы, то-есть, получать информацию по ходу работ.

Помимо меня в отряде был всего лишь один итээровец – техник Николай Новиков. Барометрическое нивелирование отнимало много времени и сил. Выбирали период, когда устанавливалось более или мение постоянное давление. Тогда один из нас оставался на репере в лагере, а другой пробегал снизу вверх по разрезу канав и брал замеры на геологических контактах. Получалась дополнительная тренировка, но одновременно мы имели гарантию, что вскрывали нужные нам элементы. Уже в течение сезона было установлено,что: разрезы в лавовой толще хорошо сопоставляются на всей изучаемой площади, чему способствуют маркирующие покровы; большинство шпатопроявлений приурочено к одной пачке, состоящей из трех-четырех покровов и занимающей в разрезе толщи 15-20% от общей ее мощности. Это позволило в дальнейшем резко повысить эффективность поисков, сосредоточив усилия на шпатоносных покровах, исключить неперспективные площади.
Главный практический результат состоял в открытии шпатопроявления Крутое, которое в последующие годы было оценено, как крупное месторождение высококачественного оптического сырья.
В 1956г. поисково-съемочные работы были продолжены уже силами Центральной партии, состоящей из трех отрядов. В результате, были обследованы площади в низовьях рек Гончак, Полиджикит и оба склона долины Нижней Тунгуски от устья Полиджикита до месторождения «Шпат». Кроме того, открыто месторождение Правобережное, ряд шпатопроявлений, и выделены площади под поисково-оценочные работы; составлена геологическая карта масштаба 1: 10000 на большую часть площади, получившей впоследствии название: «Нижне-Тунгусский шпатоносный узел». Составленая карта поисков явилась геологической основой для развития на данной территории детальных и поисково-оценочных работ.
Несмотря на, вцелом, оптимистические результаты работ, осенью 1956г. в судьбе экспедиции произошла «загогулина». Дело в том, что в 1953-1956 годах, геологическим отрядом Г.Шешулина, Всесоюзного института минерального сырья, на Сангиленском нагорье Тувы, в протерозойских мраморизованных известняках были обнаружены кальцитоносные зоны дробления и жилы с гигантскими кристаллами полупрозрачного кальцита. При обогащении кристаллов, было получено несколько сотен граммов малоразмерных ромбоэдров исландского шпата. Когда высказывались сомнения по поводу пригодности такого сырья из-за сильной трещиноватости, авторы «открытия» объясняли, что пробы доставлялись зимой, в товарном вагоне, и материал потрескался из-за перепада температур.
По непонятным причинам руководство 10-го Главка МРТП – бывшего треста «Пъезокварц» приняло эти доводы, и Нижне-Тунгусскую экспедицию с 1957года, решено было переименовать в Тувинскую, и во главе И.А.Золотухиным, тут же направить в Туву.
Поскольку часть коллектива возражалаьпротив такого решения, на Нижней Тунгуске была оставлена группа, переданная в подчинение Аламжакской экспедиции – практически все те, кто работал на Нижне-Тунгусском шпатоносном узле: В.В. Гуринов, Е.И.Гуринова, В.В.Осипов, Р.Г. Раскина, Г.А.Степашкин, И.В. Ярещенко, И.А.Картавов, С.И.Цибульская, Л.Г.Загурская, Н. Вильнис. Однако, основные денежные средства были направлены в Туву. Поэтому поисково-оценочные работы в Нижне-Тунгусском узле, требующие на горные работы значительных средств, были заморожены.
Из оставшихся в северном регионе геологов были сформированы две партии для изучения поисковыми маршрутами обширной территории в верхних частях бассейнов рек Таймура и Илимпея. Организация работ в этих труднодоступных районах к тому времени упростилась из-за появления в Туринском авиаотряде самолетов АН-2 – в колесном, лыжном и гидро вариантах. Стало возможным доставлять людей и грузы и зимой, и ранней весной – на лед рек, и летом – на воду и сухие площадки. Практиковалась доставка некоторых грузов и на сброс. Производственным транспортом попрежнему оставались плоты, на которых в течение сезона перебрасывался основной груз, и вьючные олени для многодневных маршрутов в удалении от главной реки.
Поисковые работы по Таймуре и Илимпее продолжались два года. На Таймуре они не дали положительных результатов. На Илимпее был открыт ряд некрупных проявлений, что подтвердило перспективность бассейна этой реки, и, безусловно, было удачей. Но не менее счастливым открытием стало знакомство с уникальным по красоте и богатству уголком природы, абсолютно не испорченным «деятельностью» человека, где в гармонии и согласии сосуществали все виды флоры и фауны.
В Таймурской партии среди геологов не было завзятых охотников и рыболовов. Между тем, жить несколько месяцев на консервах и сушеных овощах и сухарях не пожелаешь и врагу. Поэтому, естественно, каждая поисковая партия старалась иметь в своем составе опытных таежников, которые, помимо проходки копушей, могли бы и плот связать и сплавить, и хлеб испечь в углях костра и, конечно, обеспечить рыбой и дичью. Такими умельцами в нашей партии были – Виктор Головкин, Геннадий Попов и техник-геолог Николай Вильнис. Только в первый сезон итээры партии могли проявить такое легкомыслие – выехать в тайгу без рыболовных снастей и охотничьих ружей.( карабины и наганы «Его Императорского Величества Тульского оружейного завода» получали перед выездом в поле). Спининги в те времена были редкостью, и в партии их ни у кого не было. У Головкина и Попова нашлось несколько рыболовных крючков и пара самодельных блесен. Леску свили из провощенной черной нитки. Снасть закидывали с берега или плота с помощью самодельного удилища. Недостатка в рыбных блюдах не было в течение всего сезона.
Весьма важную роль в познании таежной жизни играли проводники-оленеводы. В районе работ они появлялись весной, до ледохода, за сотни километров от своих факторий. Друзьями геологов слыли: Илья Тимовеевич Чапогир из Кислокана, Карп Иванович Комбагир и Анатолий Мукто из Нидыма. Последний пришел с отцом, женой и грудным ребенком, который путешествовал в берестяном коробе, привьюченном к седлу. Работать с ними было легко. Достаточно было показать на схематической карте место следующей стоянки, чтобы быть уверенным, что они будут точно там в назначенное время. По традиции, делились взаимно чем бог послал: они частью добычи, мы, мукой, плиточным чаем.
Отработав полевой сезон 1957, в Москву возвратились «тувинцы». Их предприятие завершилось полной неудачей. Еще раз подтвердилась незначительная промышленная ценность шпатопроявлений в карбонатных породах. Руководством Главка было принято решение о восстановлении с прежними районами работ двух экспедиций: Нижне-Тунгусской, с сохранением названия «Тувинская», и Аламджахская. В1960 эти названия были заменены номерами, соответственно -- №20, и №106. Дальнейшее развитие событий привело к тому, что в январе 1963года произошло их обьединение в одну, под названием экспедиция №20. Объединение позволило более рационально использовать бюджетные средства и действующие кадры, а также упростить схему транспортировки на объекты.
Начиная с 1958года возобновились в небольшом объеме оценочные работы на месторождении «Крутое», которые позволили установить промышленное содержание высококачественрного оптического сырья и рекомендовать расширение работ как на месторождении, так и на площади Нижне-Тунгусского узла. В последующие годы в комплекс геолого-разведочных работ вошло колонковое бурение и магниторазведка, механизированы горные работы. В 60-х годах поисковые и поискоао-сьемочные работы были начаты на Нидымском и Кирямкинском шпатоносных узлах. Всего в трех названых узлах в 50-70-х годах были открыты месторождения: Крутое, Гончак, Правобережное, Поледжикит-2(1964), Поледжикит-4(1966), Нидымское(1966), Дылачады(1968), Бабкинское(1970), Левобережное(1975), Столбовое(1976) и целый ряд более мелких шпатопроявлений. Первооткрывателями утверждены: Атабаев К.К., Базанова И.И.,Базанов С.Н., Базилевич В.В., Захаровский Е.Я.Киевленко,Д.А.,Кустанович В.М., Маркина Л.А.,Погодин Л.С. В 1988г. В.Д.Рязановым было открыто месторождение Сосновое.
В изучение и освоение этих месторождений, помимо названых выше геологов внесли свой вклад: Агеев А.Н., Атласов И.И., Бабин А.И., Гуринов В.В., Гуринова Е.И., Загурская Л.Г.,Золотарев Д.А., Кручинина Г.К., Кувшинчиков Д.П., Кувшинчикова Ф.А., Носаль Т.В. Орлов Ю.С., Осипов В.В., Макарова Н.В., Маркин А.Е., Моднова Н.И., Останин И.В., Останина Н.В.,Раскина Р.Г., Пряжко В., Самошкин В.П., Степашкин Г.А., Ярещенко И.В.,и др.
Для большинства из перечисленных объектов характерно наличие исландского шпата высоких сортов, пригодных к использованию во всех областях спектра( от ультрафиолетовой до инфракрасной). Но себестоимость добычи сырья на этих месторождениях значительно выше, чем на объектах других типов, из-за невысоких средних содержаний и высокой крепости вмещающих работ.
Наряду с работами, выполняемыми Нижне-Тунгусской экспедицией в лавовой области, обеими экспедициями велись геологопоисковые работы в области туфовой, к югу и востоку от лавового поля, в верховьях бассейнов Нижней Тунгуски и Вилюя. После восстановления Нижне-Тунгусской экспедиции, ее геологами было предложено расширить площадь исследований за счет изучения верховьев бассейна Подкаменной Тунгуски. Вопрос был не бесспорный, так как вся площадь и известные здесь шпатопроявления Хрустальное и Железная гора были в начале-середине пятидесятых годов были обследованы и забракованы специализированной на шпат партией орловской экспедиции. То же мнение я услышал весной 1958г., будучи в Ленинграде, от начальника шпатовой партии этой экспедиции.
Интересна история открытия месторождения Хрустальное. В начале тридцатых годов прошлого века,один из рабочих экспедиции Л.А Кулика по поиску Тунгусского метеорита К.Д. Янковский обратил внимание на наличие обломков прозрачного минерала на пабереге реки Чамба. Еще одна россыпь, менее значительная, была обнаружена несколько выше по течению в русле правого притока Чамбы – Хушмо. Обе находки, ошибочно принятые за кварц, были названы Янковским – Хрустальная шивера и Еленина шивера. Какая из этих россыпей исландского шпата была названа хрустальной сейчас не совсем ясно. Но судя по геологическим материалам орловцев, наш обьект носит название «Хрустальное». Источник обломков кристаллов вскрыт в естественном береговом обнажении и представляет собой крупно-блоковую зону дробления в туфах, минерализованную кальцитом. Геологи Орловской экспедиции прошли по зоне опробовательский карьер, которым было установлено убогое содержание оптического сырья. Проявлению была дана отрицательная оценка.
По следам предшественников в 1958году мы продолжили проходку карьера, но положительных результатов не получили. Не удалось проследить зону от берега и вверх по склону долины. Вместе с тем, было установлено, что зона трещиноватости от уреза реки продолжается вглубь массива. В 1959 году было принято решение заложить в подножие склона штольни с рассечками для выявления в зоне возможных обогащенных участков. Много труда было затрачено для завоза зимой через тайгу и весной по мелководной Чамбе компрессора, другой техники и горючего. Подземные работы в таком объеме в экспедиции выполнялись впервые. Первый год проходки не дал положительных результатов. И лишь в 1960г. было вскрыто не выходящее на дневную поверхность (слепое) продуктивное тело с высоким содержанием исландского шпата, да еще залегающее в талике. В последующие годы месторождение было разведано и отрабатывалось до начала 80-х годов. По количеству добытого сырья оно заняло одно из первых мест за весь период работы экспедиции.
Основной вклад в его разведку и освоение внесли начальники партий: Зайцев Н,М.,Осипов В.В., горный инженер Грошиков Владлен , геологи: Бляхман И.Е., Раскина И.Г., Чиж Ю.Л., Качесова Л. .
В 1959г. ревизионные работы были поставлены на другом забракованном шпатопроявлении Железная гора (начальник отряда Коваленко В.П.). Уже в конце полевого сезона здесь также была вскрыта зона дробления в туфах, содержащая крупные(30-40кг)кристаллы идеальной сохранности с высоким выходом оптического материала. По масштабам месторождение оказалось средним и было отработано к 1978году Агеевым Ан.Н.
Развитие работ на Подкаменной Тунгуске привело к необходимости создания второй базы, для которой больше всего подходил районный центр Ванавара, расположенный в 450км к югу от Туры. Поселок выгодно отличался более мягким климатом, более благоприятными бытовыми условиями, наличием строевого леса. Это решение было обосновано еще и тем, что в Туре условия для проживания и работы геологов полностью отсутствовали. Приступив к строительству базы весной 1958г., уже осенью экспедиция смогла разместить всех, вернувшихся с полевых работ, в том числе и тех, кто вернулся из Тувы, во вполне добротных домах, обустраиваемых до кондиции самими новоселами.
Строительством базы руководил Е.П. Смирнягин. Бригадиром был В.В. Карнаухов. Бригада состояла из коренных ванаварцев, крепких, спокойных ребят, привыкших к пилам и топорам. Работу транспорта обеспечивали механики В.А. Цветков и П.Т. Никулин. Ванаварская база обеспечила разведку и эксплуатацию Хрустального, снабжение поисковых партий, а, начиная с 1963г., здесь обосновалась большая часть геологов бывшей 106 экспедиции( после ликвидации базы в Ербогачене).
В эти же годы успех сопутствовал и Аламжахской экспедиции. Геологом Ф.П. Плакиным, по правобережью Н. Тунгуски, было открыто месторождение Разлом, по своей структуре сходное с Хрустальным, но залегающее в зоне дробления более крепких пород(в дайке долеритов). Его изучение проходило проще, так как главное шпатоносное тело, на всем своем протяжении, выходило на дневную поверхность. Разведывалось месторождение четыре года, в 1963г. запасы по нему были успешно защищены в ГКЗ СССР. Наибольший вклад в разведку и освоение Разлома, внесли, помимо Плакина, Баранов А.Н., Ситников В.С., Дронов В.В., Сошников Ю.С., Баранова Е.Г.
На Разломе, как и на Хрустальном, было добыто, примерно, равное количество сырья, и это значительно больше, чем на любом другом месторождении. Их отработка дала высокий экономический эффект. Недостатком обоих обьектов являлось отсутствие оптического материала высоких сортов; положительным фактором – возможность получения крупноразмерных оптических изделий.
Продолжение поисков в туфовой области в 60-70-х годах привело к открытию крупных шпатопроявлений в бассейне р. Илимпеи и Панонгны. Так М.М. Доренским в 1971 году было открыто месторождение Прямолинейное. Оно уступало по масштабу двум вышеназванным, но также имело высокие технико- экономические показатели. Его разведка и отработка были выполнены в семидесятые годы.( Начальник партии Басов В.П., старший геолог Басова Л.В.) Макаренко Н.С., Молчанов Ю.Н., Морозова Л.М., Крумс И.П., Орлов Ю.С., Самошкин В.П,, Сафьянников В.И., Степашкин Г.А., Цветков А.В., Чугунов В.А., Ярещенко И.В., и многие другие. Геологом Струковым В.К. открыто месторождение Долгожданное.
Выполненные исследования позволили оценить общие перспективы провинции, определить площади, где следует сконцентрировать более детальные поисковые работы и, к сожалению, оценить отрицательно перспективы севера лавовой области.
Результаты многолетних исследований были обобщены в научных публикациях: Киевленко Е.Я.(1958,1974); Андрусенко Н.И.(1971); Скропышев А.В., Кукуй А.Л.(1973); В отчетах о тематических работах Гуринова Е.И. и Моднова Н.И.(1974); Атабаев К.К. и Маркина Л.А.(1974); Вязовов Ю.С.(1973); Орлов Ю.С.(1973).
После объединения экспедиций в первой половине 60-х годов сформировалось единое геологоразведочное и горнодобывающее предприятие, укомплектованное высококвалифицированными специалистами. На геологоразведочных работах были внедрены: механизированная проходка открытых подземных выработок, колонковое бурение и магниторазведка.
Главными исполнителями геофизических работ были Борисов Б.А., Квятковский Д.В., Крылов А.В., Жильников В.Г., Жуков Н.П., Оршанко М.П., Оксман В.И. Реброва В.В. Пересыпкина Н.
В связи с ежегодным ростом основных видов геологоразведочных и добычных работ, вырос объем топографических работ. Основными их исполнителями были Долгов Б.Ф., Грищенко В.Я., Лебедев В.П., Лебедева З.А., Коршунов Ю.М., Никифоров В.И., Пастушенко Н.С., Мочалов А.В.
Уже с начала 60-х годов на выявленных месторождениях, в пределах разведанных блоков запасов, была начата добыча кристалло- сырья. Общее руководство эксплуационными работами осуществляли главные инженеры Гуринов В.В., а с 1970г. Ставровский В.П., Бабин А.И., Базилевич В.В., Басов В.П., Атласов И.И., Касьян Ю.Я., КичаС.С., Сафьянников В.И., Рязанов В.Д., Чугунов В.А. Неожиданно для нас оказалось, что в пятидесятые годы на оптико-механических предприятиях сложилось мнение, что оптический кальцит в стране отсутствует. Соответственно, промышленность была ориентирована на замену шпата поляроидами, а при невозможности их использования, из-за низкого их качества. – на снятие приборов с производства.
Потребовалось неоднократное посещение Ленинградского оптического института (ГОИ), Ленинградского оптико-механического объединения (ЛОМО), установления связи с другими предприятиями, с тем, чтобы гарантировать им обеспечение оптическим сырьем.
Развитие эксплуатационных работ обусловило поступление больших масс кристаллов, требующих сортировки и обогащения. Первоначально, предварительное обогащение кристаллосырья с добычи и разведки производилось в полевых партиях. Предварительно обогащенное сырье поступало в централизованный цех в Москве. Данные о принятом кондиционном сырье в экспедицию поступали в начале следующего года, что делало невозможным своевременную обработку геологических материалов и проектирование дальнейших работ. Такой порядок удовлетворить предприятие не мог. Поэтому было принято решение об организации цеха в Туре, где бы проходил полный цикл обогащения с последующей отправкой сырья потребителю. Необходимо сказать и об установленной с давних пор технологии обогащения. Сводилась она к выкалыванию из кристаллов зубилом и молотком спайных ромбоэдров и просмотру их на свет в лупу. Чтобы понять последствия такой «технологии», необходимо иметь в виду, что все промышленные кристаллы представляют собой сложные двойники срастания или прорастания. Главные оси каждого из индивидов расположены под определенным углом друг к другу, следовательно, плоскости спайности в каждом из них также не совпадают. При этом поверхности срастания двойников сложны и прочно соединяются между собой. При раскалывании кристаллов зубилом по спайности, создавшаяся трещина упирается в двойниковый шов и разрушает наиболее бездефектные области по обе стороны шва. При обогащении таким способом хорошо сохранившихся, но сильно двойникованных кристаллов, может быть потеряна большая часть полезного материала. На этом потери не кончаются, так как выколотый спайный ромбоэдр является наименее выгодным телом для выкраивания из него заготовки призмы. Потери на этой операции также составляли не менее 50%. Подобное обогащение не выдерживало никакой критики. Оно могло быть применено только как начальная операция при отработке интенсивно трещиноватых кристаллов или их обломков.
С начала шестидесятых годов, по договору с экспедицией, работала тематическая группа Ленинградского горного института под руководством профессора А.В. Скропышева. Изучались дефекты кристаллов с целью разработки способов их устранения. При рассмотрения направления работ этой группы на 1965 год экспедиция предложила изменить тематику и поставить работу по сокращению потерь оптического материала путем распиливания кристаллов на монообласти(взамен раскалывания по спайности).
Сам по себе процесс распиливания не представлял секрета, так как на оптико-механических предприятиях из поставляемых ромбоэдров заготовки призм выкраивались именно таким путем. Вопрос заключался в подборе типов станков и режимов резания для распиливания с минимальными потерями кристаллов или блоков различных размеров, в том числе весом до сотен килограмм. Новым оказалось и то, что при протравливании срезов вкрест главной оси, появилась возможность получить полное представление о процессе формирования кристалла и о его внутреннем(секторальном) строении. Стало возможным наиболее рационально производить раскрой и получать заготовку призмы максимально высокого качества. Иными словами, был сделан новый важный шаг в познании нашего полезного ископаемого. Для внедрения новой технологии обогащения, обогатительный цех был оснащен камнерезными станками и контрольно-измерительными приборами. Экспедиция перешла на выпуск заготовок оптических деталей заданного качества по заявкам предприятий. Экономическая эффективность работы предприятия значительно выросла. Авторами новой технологии обогащения зарегистрированы Шустов А.В., Скропышев А.В., Золотухин И.А.,Цветков В.А. Авторские свидетельства на отдельные операции получили также Атабаев К.К., Долодугина А.С., Кукуй А.Л., Крамарев И.К., Стожаров А.И. и др.
Для кристаллов исландского шпата применяемых в технике, главное значение имеют оптические свойства: светопропускание в, от ультрафиолетовой до инфракрасной, областях спектра, оптическая однородность и высокое двупреломление. Помимо редких для природных образований физических свойств, кристаллы этого минерала обладают разнообразием кристаллографических форм, эффектной огранкой и достигают в весе до тонны( на наших месторождениях.) Все это делает их природными униками. Уникальными являются и месторождения, да и сама провинция. Из за своей удаленности месторождения труднодоступны. Некоторые из них выработаны полностью.
По перечисленным причинам, почти с самого начала деятельности экспедиции был принят порядок: систематически пополнять и сохранять коллекцию,как самих кристаллов, так и сопутствующего комплекса минералов. По мере развития геологоразведочных и эксплуатационных работ в помещении конторы, в одной из комнат, была создана первая экспозиция, а в середине 60-х годов в просторном обогатительном цехе, был выделен блок площадью 80 квадратных метров, состоящий из трех демонстрационных залов. Полевики и обогатители и все сотрудники с интересом и увлечением участвовали в создании и оформлении музея. Как правило это происходило после возвращения с полевых работ, в нерабочее время, как говорилось тогда: «на общественных началах». Определенные сложности представляло тогда обеспечение музейной мебелью. Помогло в этом руководство объединения, безвозмездно уступив витрины после одной из ведомственных выставок. Всего было использовано около сорока витрин и шкафов, в которых разместилось более 2000 образцов (1400 наименований: вмещающие породы, полезные ископаемые, кристаллы со всех месторождений, кристаллографические образцы дефектов, готовые изделия).
Кристаллографическое определение образцов выполняли в процессе становления музея Галиулин Р.В., Самусина С.Н., ШустовА.В.,Кукуй А.Л., Макарова Н.А. Геолоническое оформление – Басова Л.В., Кувшинчикова Ф.А., Морозова Л.М. и многие другие.
На начало 80-х годов музей представлял собой единственное в стране полное собрание фактического материала со всех месторождений в траппах России и имел, как научную, так и высокую материальную ценность. В 1989-1990 г., после ввода в зксплуатацию нового цеха, какое-то время музей находился безнадзорно в старом помещении, а затем был демонтирован. Первым делом исчезла вся музейная мебель и графические экспонаты. Образцы были сложены без упаковки в ящики без крышек и помещены в складе обогатительного цеха, без какой-либо инвентаризации, а, главное, -- не был поставлен ответственный за хранение. Впоследствии часть кристаллов была выставлена в зале цеха на стеллажах.Ничего общего с прежним музеем это уже не имело.
Когда предприятие Шпат вступило в период ликвидации, стало ясно, что бывшему музею обеспечено окончательное уничтожение. В конце 2005года Центркварц, по согласованию с директором Шпата В.П. Басовым, я выехал в Туру с целью вывоза хотя бы части музейных образцов. Средства на эту операцию, конечно, были невелики. С помощю нанятых мною рабочих удалось упаковать и подготовить к отправке зимним путем в Красноярск 290 наименований в количестве 411 образцов (46 ящиков, вес брутто 2613кг, нетто1826кг).
Остальная часть образцов, как и ящики с нереализованным оптическим сырьем, оставались в цехе.
Вывезенная мной коллекция храниться в предприятии Центркварц в ящиках, и пока вопрос о ее дальнейшей судьбе не решен.
Возвращаясь в прошлое, хочу сказать, что в те годы экспедиция Шпат в своей деятельности находила действенную поддержку со стороны 6-го Главка, затем, объединения Союзкварцсамоцветы. Считаю своим долгом с благодарностью вспомнить руководителей: Г.М.Сафронова,В.И. Кусочкина, П.Э. Григорьева, А.П. Туринге, главных инженеров А.С. Гудкова, В.В. Плошая, К.И, Яфарова, Г.П. Лузина; главных геологов: Е.Я. Киевленко, В.В. Менчинского, В.П. Дроздова, В.М. Мусафронова.
Такое же внимание и помощь экспедиции оказывали окружные и районные партийные и советские руководители, заинтересованные во всестороннем развитии округа. Большим уважением в экспедиции пользовались секретари окружкома партии В.Н. Увачан, А.Е.Шадрин, А.Г. Севрунов, Н.Т. Рукосуев, В.В. Увачан, руководители местных органов исполнительной власти.
Вспоминая годы работы в Шпате, приходишь к выводу, что это был наиболее благоприятный и результативный период в развитии геологических исследований в нашей стране. Он совпал, с одной стороны, с интенсивным развитием науки, с другой, с усилением внимания государства к удаленным, малоосвоенным регионам страны.
Огромную роль в этом сыграло развитие самолетного, вертолетного и других видов транспорта. В сибири, например, почти в каждом населенном пункте появилась посадочная площадка. Стали доступны, практически, в любое время любые удаленные и малоизученные площади.
Увеличились объемы бюджетных средств на геологоразведку, резко улучшилось обеспечение отрасли полевым снаряжением, водным и вездеходным транспортом, буровой и горнопроходческой техникой, геофизической аппаратурой, аэрофотоматериалами и топокартами.
Был поднят престиж профессии.
Все это не могло не сказаться на настрое людей, и результатах их труда.

К.К. Атабаев 23.04.2011г.


Заслуженный геолог Российской Федерации Кэминэ Кайхетисович Атабаев.
Красный диплом Московского института цветных металлов и золота: Инженер геолог. 1953год. Был предложен список возможных вариантов распределения в т.ч. в Москве. Но к удивлению К.К. назвал Арктикразведку Главсевморпути. Но распределили в «Пьезокварц», в лабораторию по теме: «Природа окраски исландского шпата и методы ее устранения». В мае 1954 выехал на полевые работы в Нижне-Тунгусскую экспедицию в Эвенкийский национальный округ Красноярского края. Уже в 1955 появились первые находки высококачественного оптического кальцита. Прикипел так, что обратился к руководству десятого Главка Минрадиопрома с просьбой перевести в Нижнетунгусскую экспедицию на постоянно, где задержался на четверть века.
В обьединении «Квароцсамоцветы посчастливилось работать с выпускниками Альма матер – Цветмета: Евгением Яковлевичем Киевленко, Иваном Андреевичем Золотухиным, Валерием Константиновичем Федотовым, О.Е. Чижиком, А.П.Акимовым, Д.А.Золотаревым, Ю.Л.Чижом, И.Е.Бляхманом.
Осуществлялся проект под руководством его автора Е.Я. Киевленко с большими трудностями, так как не было ни геологических, ни топографических карт. Все, проводимые ранее работы, не были связаны друг с другом. Не было топографической привязки. Главной загадкой было – где, на какой глубине лавовой толщи залегает наиболее интенсивная минерализация. Для определения высотных отметок исследуемых объектов пришлось применять анероиды. Оценочные работы 1955-56 гг подтвердили открытие нового месторождения «Крутое». «Нашей радости не было предела».Позже Киевленко стал лауреатом госпремии СССР, доктором г,м.наук, профессором.
Заслуга И.А. Золотухина – под его руководством и при непосредственном участии установлены закономерности пространственного распределения месторождений и.ш., что способствовало выявлению и открытию новых месторождений исландского шпата. Золлотухин лауреат госпремии и кавалер ордена Трудовлого красного знамени. Он умело формировал и совершенствовал кадровый состав.
Проанализированы варианты способов добычи. Остановились на открытом. Вскрыша, горнопроходческие, очистные.
«Хрустальное» Д.К.Янковский, И.Е.Бляхман, В.В. Осипов. Установили масштабы минерализации.
1958-62 Ф.П.Плакин и А.Н.Баранов открыли «Разлом». Создана сырьевая база как по масштабам запасов, так и по всему диапазону потребляемого в оптике сырья. С середины 60х годов эти месторождения покрывали большую часть все возрастающей потребности оптико-механической промышленности. К 1980г. открыто и освоено 14 месторождений, а добыча и потребление оптического сырья достигло максимального уровня. С начала 1958года К.К.Атабаев становится главным геологои эксп. «Шпат»
СВОЙСТВА И.Ш.:высокая поляризация света, двойное лучепреломление, прозрачность в широком диапозоне спектра и устойчивость к физико-механическим воздействиям.
1970 – «Основные закономерности размещения месторождений исландского шпата в траппах Сибирской платформы», «Прогнозирование месторождений исландского шпата в лавовом поле Сибирской платформы» -- две научных статьи. После чего К.К. поступает в заочную аспирантуру Ленинградского горного института. Время диктовало необходимость теоретически обосновать и на практике постоянно проверять и модернизировать технологию и техническую оснащенность. Внедрено колонковое бурение, геофизические методы поиска и разведки, открытые горные выработки для поисково-оценочных работ с элементами добычи.
1973 – медаль «за трудовую доблесть»
Май 1977 – защита диссертации, в содержание которой геологическое обоснование методики поиска и разведки месторождений исландского шпата в эффузивных траппах Сибирской платформы. Ученая степень присуждена единогласно. Затем орден ТКЗ.
Мать: «Был бы отец жив, он гордился бы тобой, сынок» И снова память принесла последние слова отца при аресте в 1937году: «Береги детей…»
Апрель 2000 – заслуженный геолог России.

Аватара пользователя
Павел
Участник
Сообщения: 10499
Зарегистрирован: Пн июн 12, 2006 4:31 pm
Откуда: г. Красноярск
Контактная информация:

Re: История экспедиции "Шпат"

Сообщение Павел » Вс фев 03, 2013 3:48 pm

Интересно пишете.
Только, мне кажется, лучше сделать отдельную тему. "Рассказы Владимира Ильича", например.

Самдык
Сообщения: 1
Зарегистрирован: Вт апр 29, 2014 6:50 pm

Re: История экспедиции "Шпат"

Сообщение Самдык » Вт апр 29, 2014 8:19 pm

Дорогой Ким Константинович! Как Ваше Самочувствие? Как Вы и где Вы? С большим удовольствием прочитал Ваши прекрасные воспоминания об экспедиции "Шпат"! Приятно, что первым авторитетом в геологии для меня стали Вы, Константин Константинович! В 1971г. я (Ли Самдык Черувич, студент гр. РТ-67-2 МГРИ )был на преддипломной практике в Вашей экспедиции №20 партии №13 (нач. Баранов). После окончания практики в партии я в Туре познакомился с Вами, как с главным геологом экспедиции. Вы, несмотря на занятость, показали мне помимо хороших кристаллов оптического кальцита еще и большой ряд интересных сопутствующих минералов. Наверное, они и были одними из основополагающих образцов Вашего Музея. Жаль, что не увидел в те времена (72-80гг) все минералы этого Музея. Собирался я поехать в Магадан (туда было 2 места для 44ч.), но накануне ко мне подошел Володя Оробинский с соседней гр., чтобы я уступил ему Магадан, т.к. тебе мол предложат более интересное место. Точно! Перед распределением ко мне подошел Геннадий Павлович Лузин и начал уговаривать меня, чтобы я ехал именно в экспедицию №20. Так я оказался в "Двадцатке"!!! В Двадцатке была несколько сезонов и ПСница Илона Милеева. С ней мы виделись во встрече в старом здании МГРИ (теперь геологический музей на Моховой) в честь 40-летия окончания МГРИ! У ней также остались добрые воспоминания об экспедиции и о Вас. С ней общаемся сейчас по скайпу и по сайтам "фейсбук", "одноклассники". Сейчас стало больше свободного времени и буду искать многих сотрудников экспедиции "Шпат", кот. потерял в 90-е гг. Если будет возможность, Ким Константинович, сообщите мне о Ваших координатах. Мои координаты: д.т.8(499) 612-3554, моб. 8(919) 996-0441, э/а: samdykli@gmail.com.

dorofeev2015
Сообщения: 1
Зарегистрирован: Пт янв 23, 2015 1:10 pm

Re: История экспедиции "Шпат"

Сообщение dorofeev2015 » Пт янв 23, 2015 1:13 pm

Комментарий к статье Атабаева К. К
Можно согласиться с преувеличенной ролью так называемых вулкано-тектонических структур (ВТС) в контроле шпатоносных объектов разных иерархических уровней. Тем более что сам термин ВТС имеет настолько широкую трактовку, что практически делает бесполезным его практическое использование для прогнозных построений. По классификации Н. Л Сапронова (1986 г.) вся Тунгусская синеклиза есть совокупность ВТС разного ранга: однофокусных, многофокусных кольцевых структур и суперструктур, линейных (прямолинейных и извилисто-ломанных) вулканоструктур, вулканических грабенов и депрессий. Если сюда добавить и вулканические горсты, то любая точка геологического пространства, включая шпатопроявления или месторождения так или иначе окажется в пределах одного из перечисленных таксонов. Впрочем, в экспедиции Шпат при выборе перспективных участков поисковых работ из перечисленных структур какое-то прогнозное значение придавалось только кольцевым суперструктурам, в частности Тирарской (она же – Северо-Чуньская) и, может быть, Ейкинской. При этом почему-то все перспективные участки должны были располагаться на их периферии без четких критериев, где же кончается эта периферия. Да и касалось это площадей среднемасштабных поисковых работ (м-б 1:50 000 – 1:25 000). Участки детальных работ выбирались, как правило, исходя из четких структурных критериев и прямых и косвенных признаков шпатоносности. К тому же кольцевые суперструктуры в известной мере представляют Ding an sich. Критерием при их выделении служат магмопроводящие разломы, маркированные дайками долеритов, имеющих в плане прихотливые извилистые, фестончатые, но далеко не кольцевые, очертания. К сожалению, геологи Шпата, как, впрочем, и геологи Красноярского ГУ, обращая внимание на конфигурацию структур в плане, недостаточно обращали внимание на морфологию этих структур в разрезе. По умолчанию предполагалось, что дайки-маркеры, являясь корневыми зонами древних вулканов, имеют вертикальное или субвертикальное залегание, вплоть до кристаллического фундамента, а может и глубже.
То, что это далеко не так, можно показать на примере той же Тирарской структуры (в дальнейшем, как синоним, – интрузивный массив). Максимальный размах её по линии СЗ – ЮВ от плато Сыверма до южного отрезка р. Илимпеи – 132 км. В этом же направлении снижаются абсолютные высотные отметки с 700 до 300 м. Одновременно происходит выполаживание структуры вплоть до перехода её в типичный силл, залегающий в терригенно-осадочных породах дегалинской свиты позднепермского возраста. Как известно, при проведении групповой геологической съемки м-ба 1:200 00 аналогичный силл мощностью 20 м вскрыт скважиной на абсолютных отметках около 300 м в центре полукольцевого фестона на восточном фланге Тирарской структуры примерно на широте руч. Олле. При этом авторы указывают на дифференцированный характер силла. В центре Тирарской структуры в среднем течении руч. Киллирюна (прав. притока р. С. Чуня) находится замкнутая интрузия размером 16 x 8 км, хорошо выраженная в рельефе, отличительной особенностью которой является широкое развитие пегматоидных разностей с лейстами плагиоклаза до 10 – 15 см по длинной оси. Очевидно эта интрузия по составу сопоставима с силлом, вскрытом скважиной, т. е. представляет выход донной части Тирарского массива на дневную поверхность. О пологом контакте интрузивного ограничения Тирарской структуры свидетельствует один малозаметный, но весьма примечательный факт, а именно, конфигурация линии магмопроводящего разлома в точке пересечения её долиной р. С. Чуня. Если соединить прямой линией два отрезка магмопроводящего разлома, а именно, меридиональный фрагмент на левобережье реки и диагональный фрагмент на её правом берегу, то в русле реки перекат, обусловленный выходом долеритов, оказывается несколько выше воображаемой точки пересечения двух отрезков разлома, т. е. мы имеем дело с классическим пластовым треугольником, указывающим на истинное падение интрузивного контакта в восточном направлении. Таким образом, соотношение латерального и вертикального размеров этой пологой структуры 1: 330 (132 км : 0,4 км).
Если уподобить Тирарский массив очень тонкому блину размером 33см x 13см, то максимальная амплитуда ундуляций его поверхности не будет превышать 1 мм. Поэтому говорить о приуроченности месторождений исландского шпата к периферии кольцевых суперструктур не имеет под собой теоретического обоснования. Скорее можно говорить об положении объектов исландского шпата под интрузивным экраном, который впоследствии был уничтожен эрозионными процессами. Естественно, это не исключает перспективных объектов в подошве крупных интрузивных массивов на глубинах недоступных для существующих поисковых технологий.
Возвращаясь к Тирарской структуре, надо констатировать еще и тот факт, что её граница далеко отодвинута в западном направлении по сравнению с тем ограничением, как оно традиционно рисуется на современных картах. В виде полукольцевых фестонов она прослеживается вдоль нижнего течения С. Чуни, далее вдоль р. Чуни, затем заворачивает в южном направлении, переходя в бассейн р. Ю. Чуня, где она представлена блюдцеобразными интрузивными телами наиболее ярко представленные по правому её борту. Интересно отметить, что к этой западной границе Тирарской структуры примыкают протяженные дайки широтного простирания (Шикиктаканская, Укикитканская), которые можно рассматривать как подводящие каналы для этой структуры, равно как и для расположенной западнее – Лепчинской суперструктуры. Факт значительного расширения Тирарской структуры на запад не противоречит выше сказанному утверждению о падении контакта структуры в точке пересечения её долиной С. Чуни на восток, так как в данном случае в данной точке имеет место перегиб (седловина) кровли интрузии.
Кроме того, при поиске каких-то взаимосвязей между кольцевыми суперструктурами и проявлениями исландского шпата надо иметь ввиду, что геометрия этих структур определяется денудационными процессами. При субгоризонтальном характере поверхности интрузивных массивов их контуры на дневной поверхности в значительной степени зависят от рисунка и глубины вреза современной гидросети. 10 000 или 100 000 лет назад геологическая карта туфового поля выглядела бы совершенно иначе!
Впрочем, как указывалось выше, в практической деятельности геологи экспедиции Шпат ориентировались в большей мере не на такое размытое понятие, как вулканоструктура, а на конкретные линейные минерализованные тектонические зоны: установленные и предполагаемые. В партии № 27 это участки: Болодекит, как СВ фланг месторождения Хрустальное, широтные магмовмещающие разломы Шикиктаканский, Укикитканский в междуречье Чуни и Чамбы и др. В партии № 6 – Среднеилимпейская зона, Западно-Илимпейский разлом, тектоническая зона участка Перекат, северный фланг Ядулинской зоны, Сики-Ядунский разлом и др. В партии №13 помимо Тунгуссо-Мункамбинского разлома, разломы – Апкинский, Узел-Развилок, Дагалдынский и др.
К сожалению, в пылу полемики о шпатоконтролирущей роли кольцевых и прямолинейных разломов (М. М. Доренский, Ю. С. Вязовов), вне поля зрения геологов Шпата оказался промежуточный класс дизъюнктивов – дуговые разрывы, а ведь именно они контролируют едва ли не половину промышленных месторождений исландского шпата в туфовом поле, причем, с уникальными запасами сырья.
В частности, таким дуговым разрывом является единая тектоническая зона, состоящая из Ядулинского разлома меридионального простирания, к северу от месторождения Долгожданное плавно изгибающаяся в западном направлении и упирающаяся в долину р. Н. Тунгуска, причем, напротив южного окончания Тунгуссо-Мункамбинского разлома. К этой же структуре относится Богашлинский разлом СВ простирания и представляющий по сути кулису того же Тунгуссо-Мункамбинского отрезка разлома, смещенную на два десятка км к востоку. Субширотные минерализованные разрывы (Апкинский, Узел-Развилок, Дагалдынский) находятся с внутренней стороны дуги, не выходя за её пределы и, очевидно, парагенетически с ней связаны, но не том плане как это трактовалось одним из ведущих специалистов экспедиции Шпат (Ю.С. Орлов). По крайней мере, все субширотные разломы оказались субвертикального заложения, что однозначно было доказано бурением и магнитометрическими наблюдениями). Вероятно, к этой же гигантской дуге принадлежит и Голусахский меридиональный разлом, расположенный восточнее Богашлинского разлома и по типу строения и характеру минерализации идентичный выше перечисленным субширотным разломам. Правда, в отличии от них, Голусахский разлом не имеет дайкового ограничения со стороны северного фланга (или это ограничение ускользнуло от внимания геологов) и не обязательно это предполагаемое ограничение должно быть представлено дайкой. Это может быть и зона дробления в туфах, как это имеет место в пределах Ядулинского отрезка разлома. Если такое дизъюнктивное ограничение действительно существует, то оно должно иметь субширотное простирание, ортогональное по отношению к Голусахскому разлому. Учитывая, что к меридиональному отрезку дуговой структуры приурочено месторождение Долгожданное, к северо-восточному – месторождение Разлом, то можно питать некоторую надежду (впрочем, мизерную, учитывая нынешнюю ситуацию) на выявление похожих объектов и к северу от Голусахского разлома.
Другим примером дуговой шпатоконтролирующей структуры может служить так называемый Хошо-Панонгинский разлом. В значительной своей части он представлен неминерализованной дайкой СВ-ЮЗ–простирания. В юго-западном направлении по мере приближении к долине р. Илимпеи дайка плавно меняет свое простирание на меридиональное. Чуть севернее месторождения Янгуракта она осложнена останцом силла или лополита (гора Нургауль), от подошвы которого ответвляется дайка с азимутом простирания 3500.. В виде гривки она прослеживается на отрезке 80 м вплоть до террасы р. Илимпеи. Точно по трассе этой дайки в береговом обнажении и локализовано месторождение Янгуракта. Далее зона разлома продолжается в виде локальных горстов или пластин, сложенных пермскими терригенно-осадочными породами. Дайка является центральным швом тектонической зоны субмеридионального простирания. С восточного фланга её сопровождает Ховоркиктинская зона – серия минерализованных трещин, выполненных в основном кальцитом. С западного фланга в обнажения по правому борту р. Илимпеи параллельно меридиональному осевому шву вскрывается кластическая дайка мощностью 0,7м, представленная пермскими песчаниками. Таким образом, месторождение Янгуракта контролируется меридиональным отрезком дугового разлома. Удивительно, что в отчете по результатам поисковых работ, проведенных в 90-х гг. прошлого века, авторы вновь воскресили миф о каком-то рудоконтролирующем разломе северо-восточного простирания в зоне влияния которого якобы находится месторождение. Любопытно, что подобную точку зрения чуть ли не полвека назад уже успешно опроверг ст. геолог экспедиции Шпат некто Касьян. Но, как видно, всё возвратилось на “круги своя”!
Менее очевидным, но весьма вероятным, является нахождение месторождения Хрустальное в зоне влияния дугового дизъюнктива. Основания для этого предположения следующие:
1. В 150 – 200 м к северо-западу от выхода шпатоносной зоны в береговом обнажении в 1978 г автором этой заметки встречено жильное тело скарнов с магнетитом ориентировочно северо-восточного простирания.
2. К северу от месторождения на правом берегу на участке Болодекит Ю. Л. Чижом вскрыта кварц-карбонатная жила В–СВ простирания. Детально она не изучалась и за пределы участка не прослеживалась. Однако, в одном км выше устья р. Хушмы по данным Н. Л. Сапрононова (Древние вулканические структуры на юге Тунгусской синеклизы, 1986г), в береговом обнажении откартирована система кальцитовых, кварц-карбонатных трещин жил В – СВ простирания, сопровождающихся ореолами метасоматических изменений. Н. Л. Сапрононов на отрезке от месторождения до указанного обнажения и далее в направлении Н. Дулюшмы картирует грабен, «маскирующим магмопроводящий раздвиг». (Насколько достоверен этот грабен, остается на совести автора. Геологи экспедиции Шпат ничего подобного кажется здесь не фиксировали. Но очевидно, какие-то основания для его выделения все же были).
3. Довольно мощные жилы кварц-карбонатного состава, видимо относящиеся к той дуговой зоне, выходят по обеим бортам долины руч. Н. Дулюшма.
Короткий отрезок шпатоносной зоны месторождения Хрустальное с азимутом простирания 300. по отношению к этой дуге либо является её элементом, либо оперяющей трещиной.
Очень любопытная дуговая минерализованная структура пересекает излучину р. Илимпеи в 6-ти км выше устья р. Лимптэкана. Здесь в левом борту долины Илимпеи было известно незначительное шпатопроявление – Кале. В 4-х км к ЮЗ от него начальником партии № 6 В. П. Басовым в рекогносцировочном-поисковом маршруте обнаружено несколько обломков (спайных ромбоэдров) кальцита. На основании этих находок в 1981 – 84гг. в этом районе проводились детальные поисковые работы, результатом которых было открытие нескольких незначительных проявлений исландского шпата по периферии интрузивного массива (г. Перекат) и серпообразной жилы кальцит-магнетитовая состава протяженностью 1,5 – 2 км с генеральным простиранием ЮЗ – СВ. По трассе этой жилы в среднем течении р. Лимптэкан на правом борту долины прослеживается фрагмент дугового разрыва, обращенного вершиной на восток. Непосредственно к этой вершине причленяется кольцевая структура, состоящая из серии концентров, вложенных друг в друга. И дуга, и концентры выполнены гранат-кальцитовыми скарнами с жилами магнетита. СВ отрезок дуги ориентирован в направлении участка Новое Олле с одноименным шпатопроявлением и прослежен на отрезке около одного км. Общая протяженность всей дуговой структуры несколько десятков км, из которых более-менее изучен только ЮЗ фланг (участок Перекат).
Таким образом, за пределами дуговых шпатоконтролирующих структур оказываются месторождения (и шпатопроявления в ранге месторождений) незначительные по своим запасам или вовсе без таковых, контролируемые прямолинейными разломами:
1. Железная Гора, приуроченная к юго-восточному борту скарново -магнетитовой жилы СВ-простирания протяженностью более 2-х км. Кальцит-шпатовые трещины в плане имеют серпообразную морфологию, меняя простирание с северо-восточного на северо-западное, уходя в ЮВ восточный борт карьера. (последние кристаллы, имеющие коллекционную ценность – “бабочки” добыты автором данной статьи после прекращения эксплуатационных работ на карьере с помощью пики от перфоратора, кувалды и лопаты из полостей на выклинивании кальцитовых жил как раз в ЮВ восточный борту карьера). В области максимального изгиба серпообразной кальцитовой зоны месторождения сформировался рудный столб, из которого в процессе разведки извлечено практически все промышленное сырье.
2. Месторождение Прямолинейное, контролируемое Средне-Илимпейскокой тектонической зоной, приуроченно к правостороннему сдвигу с амплитудой в 200 – 300м, осложненному локальным раздвигом, амплитудой около 50м, (что, кстати, сопоставимо с мощностью шпатоносного тела № 1) за счет изменения простирания плоскости сместителя с 350 до 330 градусов на отрезке от шпатопроявления Октябрьского до шпатоносного тела № 4. К северу и к югу от этих объектов зона представлена серией сближенных субпараллельных трещин, выполненных кремнисто-карбонатными жилами. Низкое качество сырья на шпатопроявлении Октябрьское, несмотря на его обилие, имеет простое объяснение – трещины отрыва в СЗ (как, впрочем, и в ЮВ направлении) переходят в сколовые. Тангенциальные стрессовые нагрузки приводят к деформации кристаллической решетки и другим внутренним дефектам кристаллов.
Неправильная трактовка всей Средне-Илимпейской зоны, как раздвига, (см. отчеты партии № 6 до 1980г) вызваны недостаточной наблюдательностью геологов, проводивших поиски в направлении минерализованной зоны участка Водораздельный, ограничивающей Средне-Илимпейскую зону с юга. Маркером, позволяющим судить о истинной кинематике зоны служит дайка долерита субширотного простирания, пересекающая Средне-Илимпейскую зону чуть севернее тела № 4 (правильнее сказать – зона пересекает дайку). Два фрагменты этой дайки “раздерганы” внутри зоны в ЮВ направлении на 200 и 300 м, но именно эти фрагменты фатальным для геологов образом ловко проскочили между поисково-разведочными линиями, при том, что заложены они через 40 м друг от друга. А праздным любопытством совать нос между поисковыми профилями, тем самым грубо отклоняясь от проекта, геологи партии – увы! – не отличались.
• Попутно замечу, что, к сожалению, этот случай не единственный. Грубый промах, допущенный при проведении поисковых работ м-ба 1: 10 000 на участке Западный на левобережье р. Илимпеи, привел к неправильной трактовке структуры участка и оценки его перспектив. Здесь были откартированы две дайки меридионального простирания, субпараллельные Средне-Илимпейской шпатоносной зоне. При этом на карте обе “дайки” были оборваны между поисковыми профилями. Однако, оказалось, что стоило только проследить эти дайки по простиранию, они плавно сомкнулись друг с другом, образуя единое тело жолобообразной формы, причем одна из так называемых “даек” обнажающаяся у подножия склона на самом деле ничто иное как пластовая интрузия, т. е. днище жёлоба! Симметрично серпообразной смычке интрузива на противоположном борту распадка выходит такая же серпообразная интрузия (дуги выпуклы навстречу друг другу), иными словами распадок, их разделяющий, эродирует замковую часть интрузивной антиклинальной складки. Восточный фланг этой второй интрузии обнажается в левом борту долины Илимпеи чуть выше по течению от устья руч. Горелого в виде пологопадающего в северном направлении силла. Западная ветвь северного жёлоба ныряет под толщу туфов и вновь выходит на дневную поверхность, пересекая участок Западный-2 в северо-восточном направлении. Севернее линии трассирующей западную ветвь интрузии к ней причленяется мощная (до 10м) зона дробления меридионального простирания с кальцитом и исландским шпатом – участок Западный -2. Далее на юг на участке Западный -1, в кровле невскрытой интрузии эта же зона представлена линейным штокверком – системой маломощных трещин, выполненных в основном кальцитом. Мощность зоны до 500 м. Видимо в подошве этого своеобразного интрузивного тела (складки) можно ожидать продолжения сосредоточенного разлома с перспективами кальцитоносности и шпатоносности. Впрочем, технических средств и финансовых возможностей осуществлять поиски шпатоносных тел в слепом залегании экспедиция все равно не имела.
3. “Месторождение” Куктулэ с запасами оптического кальцита (по кондициям 60-тых годов) в 80 кг – штокверк в левом борту долины Илимпеи на выклинивании линеамента СВ (450) простирания. В нескольких км к ЮЗ в пределах этого линеамента в тальвеге ручья в аллювии найдено несколько кристаллов исландского шпата, а в левом борту ручья в коренном залегании зона сближенных трещин с кальцитом и исландским шпатом точно соответствующая генеральному простиранию линеамента. Выше по течению в 200-х м в русле ручья встречено два хорошо ограненных кристалла исландского шпата (двуглавых двойника). Коренной источник не выявлен, но находки кристаллов находятся в зоне влияния указанного линеамента.
4. Месторождение “Находка” в бассейне ручья Давогно расположено к югу от крупного кольцеобразного интрузивного массива, донная часть которого эродирована до отложений поздней перми. Характерной особенностью данного объекта является сопутствующая минерализация, больше соответствующая объектам лавового поля –кальцит и шпат находятся в срастании с гейландитом и анальцимом коллекционного качества. Геологи партии № 26, занимаясь детальными поисками в районе месторождения обнаружили чудовищной мощности (чуть ли не до 7 км!) зону С – СЗ простирания гидротермально измененных пород. Туфы здесь действительно окрашены в различные оттенки зеленого с пятнами белого и красного цвета. К сожалению, все эти изменения имеют площадной характер и развиваются по периферии, точнее под экраном блюдцеобразного интрузивного массива, нанизанного на меридиональный магмопроводящий (подводящий?) разлом и являются результатом интенсивной пропарки вмещающих пород со стороны пологого контакта интрузии. Покойный геолог экспедиции Шпат Ю. С. Орлов непременно порадовался бы, увидев цветовую гамму пород, окружающих интрузив. Именно “зеленоцветные с пепловыми частицами белого цвета туфы рассматривались им как фация характеризующая особый тип вулканизма, характерный, правда, для внутренних зон вулканоструктур. В данном случае, и не только в этом “зеленоцветные”, “голубоглазые”, “белоцветные” туфы оказались как раз на периферии интрузивного кольцевого массива. Как показывает практика, интенсивность изменений находится в прямой связи с удаленностью по нормали от контактов интрузива, как со стороны висячего, так и лежачего боков. Насколько можно было понять при беглом осмотре района месторождения Находка, оно контролируется системой сближенных маломощных трещин, СЗ простирая (450). В северо-западном направлении кальцит-шпатовая минерализация сменяется жилами кремнисто-карбонатных пород. В юго-западном направлении, за пределами участка детальных работ на выклинивании зоны, она представлена мощной (несколько м) жилой серого криптозернистого мономинерального кварца. Запасы на этом, так сказать, “месторождении” не подсчитывались.
Можно согласиться с мнением Кима Константиновича о субъективности критериев для выделения шпатоносных узлов. Но, если учесть, что узел, как минерагенический таксон, есть неединичное и непустое множество (см. Геологический словарь, узел рудный), т. е. должен содержать не менее 2-х пространственно сближенных, генетически родственных месторождений, относящихся к одной рудной формации, то единственный таксон, который в туфовой области удовлетворяет этому требованию, это – Ядулинско-Тунгуссо-Мункамбинско-Богашлинская шпатоносноя зона, к которой приурочено два, пусть и удаленных друг от друга промышленных месторождения, но контролируемых единой структурой. Все остальные месторождения (если конечно под месторождением понимать промышленный объект) разбросаны на громадном пространстве Ангаро-Вилюйского рудного пояса и никакой связи между собой не имеют.
Если учесть, что отцы – основатели минерагенической таксономии С. С. Смирнов, Ю. А. Билибин – не были упертыми ортодоксами, загоняя абсолютно все месторождения в прокрустово ложе иерархических таксонов, а допускали, что до 30% месторождений, особенно месторождений уникальных по запасам, качеству и геологической позиции, могут находится за пределами рудных полей и узлов, то представляется грубой ошибкой со стороны Руководства Объединения «Кварцсамоцветы» в директивном порядке обязывать геологов Шпата работать только в шпатоносных узлах, выделенных ими же на основании весьма шатких критериев. Ведь, объекты, входящие в сферу деятельности Объединения, будь то пьезооптическое или ювелирное сырье характеризуется высокой специфичностью (уникальностью), что предполагало и уникальность подходов ко всей технологической цепочке изучения подобных объектов – от прогнозных до поисково-оценочных работ. А это в свою очередь требовало разработки методики и методов выявления уникальных (аномальных) свойств геологического пространства и геофизических полей, что, a priori, требовало применения методов многомерного статистического анализа, прежде всего факторного анализа. Последний как раз и позволяет “снять” влияние фонов различного уровня – тектоно-вулканического, литологического, фациального и т. д.
Представляется уместным напомнить, что единственный пример использования этого метода на материале экспедиции Шпат дал А. Л. Кукуй в своей докторской диссертации при анализе комбинаций форм кристаллов из разных месторождений туфового поля. Использовании математики, особенно не совсем тривиальной, да еще при грамотной постановке задачи, конечно украшает любую диссертацию, но практические результаты этой работы для поисков исландского шпата, – увы! близки к нулю, ибо прежде чем анализировать частоты появления тех или иных кристаллографических форм, надо сначала открыть более-менее значимое шпатопроявление с кристаллами оптического кальцита.
К сожалению, нельзя не упомянуть об одном фатальном промахе, допущенном геологами и геофизиками экспедиции Шпат, не позволившему целенаправленно выбирать участки среднемасштабных площадных поисковых работ, и который к избежали специалисты Красноярской геолого-съемочной экспедиции во главе с покойным ныне Н. Л. Сапроновым. Поясню суть проблемы:
Каждый, кто имел дело с материалами аэро- и наземных магнитных съемок разных масштабов, не мог не обратить внимания положительные аномалии площадного характера, причем на участках, где по геологическим данным
аномалообразующие объекты на дневной поверхности отсутствовали и было мало оснований предполагать их на глубине. Особое недоумение вызывали аномалии на выположенных заболоченных участках, сложенных туффитами, туфопесчанниками, туфоалевролитами без каких-либо следов интрузивных пород и метасоматитов гранат-кальцит-магнетитового состава. Автору много лет не давала ситуация в междуречье Лимптэкана Илимпеи. Здесь плоский водораздел бронирован кремнисто-карбонатными породами по терминологии экспедиции Шпат. При проведении государственной геологической съемки м-ба 1:200 000 эти породы отнесены к известнякам и включены в состав верхнекорвунчанской подсвиты. В виде денудационных останцов (кровля приурочена к гипсометрическому уровню в 400 м), эти породы встречены автором по обеим бортам левого притока Илимпеи – р. Умотки на расстоянии 6 км друг от друга. Они имеют крутые обрывистые склоны и подстилаются туфогенно-осадочными породами. Мощность карбонатных тел – 20м. Границы распространения карбонатной пачки довольно детально прослежены в этом районе геологами партии № 6 при проведении поисковых работ м-ба 1: 50 000 (В. С. Иванов, А. Кузнецов, В А. Дорофеев). Бассейн ср. течения р. Лимптэкана покрыт аэромагнитной съемкой м-ба 1:50 000 (Блинов, Замиралов 1965г). На карте магнитного поля плоским водоразделам, сложенным карбонатными породами, соответствуют положительные аномалии, причем именно такой морфологии, которая отвечает горизонтальному намагниченному телу. Тем участкам, где плащеобразный карбонатный пласт уничтожен эрозией, отвечают отрицательные значения магнитного поля. Почти полная корреляция между геологическим объектом и физическим полем, однозначно свидетельствует о том, что источником аномалии являются сами кремнисто-карбонатные породы, а это явно противоречило здравому смыслу и представлением о магнитных свойствах этих пород. Разгадка феномена оказалась банальной и скрыта в небольшом обнажении на левом берегу р. Илимпеи где-то на отрезке устьев рр. Лимптэкана и Умотки. Здесь из-под уреза воды в ядре небольшой антиклинальной складки выходит пласт слоистой карбонатной породы, подобный тому, что находится на правом берегу р. С. Чуни чуть ниже устья руч. Акукан и в ряде других мест, в том числе на той же Умотке. Но в отличие от них “изюминкой” этого обнажения является тонкая сыпь (доли мм) черного цвета равномерно рассеянная по всей массе породы. С помощью ножа и лупы не представляеттруда диагностировать эту вкрапленность как магнетит! Других инородных минералов гидротермального генезиса не обнаружено. Судя по отсутствию каких-либо метасоматических изменений, магнетит первичный или во всяком случае – аутигенный. В магнитном поле обнажение выделилось бы высокоинтенсивной аномалией. Очевидно, подобные прослои и линзы, обогащенные магнетитом, присутствуют и в составе мощных толщ карбонатных пород, в том числе и не выходящих на дневную поверхность. В этом и состоит, как можно сделать вывод, природа площадных магнитных аномалий, в том числе и кольцевых. В частности, с учетом вышеизложенного, становится понятна природа пресловутой “подковообразной” аномалии, упоминаемой из отчета в отчет без серьезного теоретического объяснения, к которой приурочено месторождение Хрустальное, а также аномалии участков Западный-2 (с одноименным шпатопроявлением) на левом борту Илимпеи севернее шпатопроявления Октябрьское, и многочисленные аномалии вдоль трассы Западно-Илимпейского разлома на участке Умотка.
Взаимосвязь положительных аномалий определенной морфологии уловили, как указывалось выше, геофизики Красноярской геолого-съемочной экспедиции. На их картах, м-ба 1: 500 000 выделены огромные площади развития карбонатных пород, в основном не выходящих на дневную поверхность. Но вызывает сомнение трактовка этих пород как карбонатитовых интрузивов центрального типа. Такой вывод несколько озадачивает, так как классические карбонатиты генетически связаны с массивами ультраосновных-щелочных пород (Ковдор, Африканда) или, согласно более широкой трактовке, с щелочными породами различного состава (Вишневые горы). Насколько известно, в центральной части туфового поля такие массивы отсутствуют, по крайней мере на дневной поверхности, за исключением одной точки на водоразделе Чуни и Чамбы, где при проведении групповой геологической съемки выявлен фрагмент разлома, которому был придан статус – глубинного (?!). Основанием послужило: 1– анкарамиты, трассирующие разлом, 2 – широко проявленная в пределах разлома серпентинизация. Правда, протяженность разлома всего несколько десятков метров. Кстати, к этому разлому приурочено шпатопроявление – Ирикта.
Не подходят породы под определение – карбонатит и по геологическим условиям локализации, поскольку карбонатитовые месторождения тяготеют к краевым частям платформ и зонам сочленения платформ и консолидированным складчатым областям, что никак не может быть соотнесено с центральной частью туфового поля.
Минералогический состав карбонатных пород туфового поля кардинально отличается от классических карбонатитов отсутствием типоморфных минералов, таких как: флогопит, форстерит, апатит, перовскит, сфен и многих других. Наоборот, для этих пород типично присутствие кремнезема в виде халцедона или низкотемпературного криптозернистого кварца, содержание которого варьируется в широких пределах от полного его отсутствия до мономинеральных кварцевых жил. Кроме всего прочего, если карбонатный расплав и существует (что еще не факт), то он должен быть достаточно агрессивен при соприкосновении с силикатными породами, неизбежно приводя к новообразованиям типа автореакционных скарнов. Однако, даже на контакте с 20-ти метровом останцом кальцитового пласта в подстилающих туффитах, кроме небольшого осветления и слабой лимонитизации, никаких других изменений не выявлено. Учитывая, согласное залегание карбонатных пород закономерно венчающих разрез слоистых туффитов (туфопесчаников, туфоалевролитов), правильнее было бы говорить о хемогенных или вулконогенно-осадочном их генезисе. Очевидно, они завершают отдельные циклы вулканической активности.
По этой же причине фантастической должна быть признана версия гидротермально-метасоматического генезиса рассматриваемых кремнисто-карбонатных пород. Согласно Н. И. Андрусенко, эти породы отнесены к среднетемпературной стадии гидротермального процесса, следующей вслед за образованием гранат-кальцит-магнетитовых скарнов, т. е. кремнисто-карбонатные породы, a priori, признаются гидротермально-метасоматическим образованиям. Факты, однако свидетельствуют об обратном. Как раз наоборот, именно скарнирование развивается по карбонатному субстрату, как оно собственно и должно быть. Показательный пример взаимоотношений этих типов минеральных ассоциаций можно наблюдать на участке № 1 (отработан в1980г.) на правобережье р. Илимпеи в 18-ти км выше устья р. Лимптэкан. Здесь канавой вскрыта мощная (90м) вертикальная жила, сложенная среднезернистым кальцитом. На отрезке в 80 м между поисковыми профилями жила выклинивается и именно этот клин находится в узкой оторочке гранат-кальцит-серпентиновых скарнов, т. е. скарны развиваются в эндоконтакте жилы, но никак не наоборот! Очевидно и обнажение Железная Гора сформировано аналогичным образом. Избыток кальция при замещении исходного кальцита силикатными минералами отгонялся в боковые породы, тектонически для этого подготовленные, где и отлагался в виде исландского шпата. Обнажение, во всяком случае на выходе в долину, полностью представлено гранат-кальцит-магнетитовыми скарнами, что делает предметом дискуссии вопрос о материнском субстрате, подвергшихся метасоматозу. На раннем этапе изучения обнажения геолог партии № 27 «Раскина нашла в обрыве не дизъюнкив, а трубку взрыва, хоть был обрыв похож на трубку, как галифе на мини-юбку». О тектоническом, а не трубочном, происхождении структуры, вмещающей скарны, свидетельствовал один примечательный факт, на который в свое время не обратили должного внимания, а в позднее, вследствие естественного процесса педипленизации, все улики были уничтожены. Еще в 1976г. у бровки обнажения можно было наблюдать небольшой блок пород, выделяющийся более светлой окраской. Геолог, обладающий минимальной альпинисткой подготовкой, мог убедиться, что блок представлен тонкослоистыми осветленными (видимо, ороговикованными) туфоалевролитами – ксенолитом вмещающих пород, смятыми в изоклинальную (синклинальную) складку и тонко разлистованными трещинами кливажа параллельными оси складки. Такая структура могла возникнуть только при боковом стрессе при перемещении блоков вдоль плоскости сместителя разлома. Севернее обнажения и месторождения в поле развития туфогенногенно-осадочных пород тутончанской свиты широко развиты карбонатные породы, обнажающиеся в ядрах пологих куполовидных складок, хорошо дешифрирующихся более светлым фототоном и кольцеобразой формы. Местами породы перекристаллизованы с образованием крупно- и гигантозернистой структуры с элементами растворения.
Почему столь пристальное внимания в этих заметках уделено породам кремнисто-карбонатного состава. Вопрос касается источника кальция для формирования месторождений в зонах дробления туфов – так называемый илимпейский тип. В литературе на этот счет в самом общем виде высказывались разные предположения: о вулканических трубках как раствороподводящих структурах (идея вулканических трубок напоминает афоризм известного французского писателя-моралиста Ларошфуко: «Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел»). То можно отнести и к трубкам. Агломератовые туфы, кольцевые структуры и даже кольцевые магнитные аномалии еще не свидетельствуют о структурах, круто уходящий в неизведанные глубины чехла платформы. Автор этих строк за 16 лет полевых работ в туфовом поле, за исключением мелких выводных каналов, встретил одну классическую трубку, точнее кратер, хорошо выраженный в современном рельефе в виде кольцевой морфоструктуры, прекрасно видной из космоса (GOOGL – планета Земля, 60гр 58мин 42,36сек с. ш; 102гр 21мин 37,47сек) диаметром около 2-х км. Расположена она в верховьях ручья Укикиткан в 23 км северо-восточнее эпицентра взрыва Тунгусского метеорита. Здесь в верховьях ручья отпрепарирован один из боковых выводных каналов диаметром около 50 м и глубиной 30 м полностью заполненный эксплозивной брекчией, которая была выплеснута в восточном направлении, где слагает уступ высотой 0,5м вдоль правого борта ручья.
Можно конечно говорить и о гидротермальных дифференциатах базальтовой магмы неких промежуточных магматических очагов и даже о верхней мантии, о недооценке роли которой однажды на НТС экспедиции Шпат упомянул безусловный авторитет в этой области – Е. Я. Киевленко. Но все же, наверное, имеет смысл, вспомнить, известный со времен Средневековья, классический гносеологический принцип – “бритву Оккама” и попробовать поискать источник кальция в областях эмпирически доступных “незамыленному” взгляду геолога-профессионала. И тут на память приходит один из выводов диссертации А. Л. Кукуя, который по данным изотопного анализа углерода из месторождений туфового и лавового полей постулировал любопытную идею, что для туфового поля кальцитоносные растворы имеет глубинное происхождение, а для лав приповерхностное.
Автор этих строк, занимаясь так называемым Западно-Илимпейским разломом (участок Умотка) встретился с весьма характерной ситуацией. Один из отрезков разлома представлен жилой массивного мелко-среднезернистым кальцитом. При раскалывании отдельных крупных блоков породы на свежем сколе можно было наблюдать относительно крупные (до 10 см) кристаллы исландского шпата ромбоэдрического габитуса, т. е. по сути порфиробласты, возникшие при перекристаллизации исходного материнского субстрата при внедрении в зону разлома дайки миндалекаменных долеритов. В полутора десятков км южнее зона разлома представлена теми же карбонатными породами, но разбитыми субпараллельными трещинами, стенки которых инкрустированы кристаллами оптического кальцита аналогичными по размеру и габитусу, встреченным в пределах северного отрезка зоны. Очевидно механизм формирования кристаллов в обоих случаях был одним и тем же, т. е. источник и углерода, и кальция находился ни где-то таинственных глубинах, а непосредственно рядом в жиле карбонатной породы. Такой же механизм имел место и в пределах Средне-Илимпейской зоны, вдоль трассы которого широко представлены породы кремнисто-карбонатного состава, а также и на месторождениях Железная Гора и Хрустальное.
Почему возникли представления о метасоматическом и магматическом генезисе пород кремнисто-карбонатного состава? Возможно, в первую очередь из-за дискордантных взаимоотношений их с вмещающими породами. Но на этом основании и кластические дайки пермских песчаников и алевролитов, столь широко представленных в туфовом поле следует считать гидротермально-метасоматическими! Правда и по поводу генезиса этих даек существует несколько точек зрения: от вдувания обломочного материала газовыми струями до фантастической гипотезы А. А. Меняйлова о таинственной “базификации” терригенно-осадочных пород, реликты которых и представляют кластические дайки. Но, оставаясь на позиции здравого смысла, все же логично считать эти дайки типичными протрузиями, сформировавшимися путем выжимания в холодном состоянии осадочных пород из нижележащих слоев под действием литостатической нагрузки, точнее её снятия в зонах разломов или по периферии крупных интрузивных массивов. Академик Ю. А. Косыгин относит подобные образования к категории инъенктивных дислокаций и допускает наполнение нептунических даек не только обломочным, но и карбонатным материалом (Ю. А. Косыгин, Тектоника.1969г стр.283). Чем по своим пластическим свойствам отличаются пермские песчаники от карбонатных пород?! Классический пример, как из пластовых тел известковистых пород за счет мобилизации материала подстилающих пород формируются вертикальные жилы можно наблюдать на правом берегу р. Сев. Чуня недалеко от устья руч. Акукан, где из ядра мелкой антиклинальной складки, сложенной слоистыми известняками, выходит жила аналогичного состава выклинивающаяся к бровке обнажения. В долине ручья Чепко (левый приток Илимпеи выше по течению от руч. Аян) еще в1965г было открыто обнажение протяженностью 225 м, представленное слоистыми известняками, кровля которых погружается во всех направлениях, в том числе под Средне-Илимпейскую зону, являясь поставщиком карбонатного материала. В северном направлении кровля этих пород выходит на дневную поверхность севернее долины р. Большой Сюгдюкан. В западном направлении многочисленные выходы этого пласта наблюдаются в долине р. Умотки. Кстати, широкое развитие карстовых процессов в среднем течении реки привело специфическому феномену – сухому руслу.
В последние годы Красноярским ГУ территория туфового поля привлекла внимание как потенциальная золоторудная провинция, правда – второй очереди. Шлиховая съемка, проведенная по долинам крупных рек, выявила довольно многочисленные знаки золота в тех районах, которые традиционно считались шпатоносными, в частности на Илимпее, непосредственно под домом бывших начальников партии № 6. Коренным источником золота, по мнению геологов КГУ, являются жилы кварц-карбонатных пород и зоны скарново-магнетитовой минерализации. Не отрицая такой возможности, можно выдвинуть в качестве альтернативы еще один коренной источник золота, впрочем, термин – коренной – в данном случае несколько условен.
Дело в том, что в туфовом поле крайне редко в составе туфов встречались обломки абсолютно экзотических для трапповой формации пород. Например, на участке Диергун в бассейне рек Северной и Южной Чуни в обнажении, сложенном агломератовыми туфами, встречены крупные обломки гранитоидов, метаморфитов, эффузивов различного состава, кварца и прочих пород. Характерной их особенностью являлась высокая степень окатанности. Обломки буквально отшлифованы и даже отполированы. Размер обломков отвечает валунам и гальке. Галька фельзита диаметром 5см встречена в забое шпатоносного тела №4 месторождения Прямолинейного. По мнению Ю.С. Орлова туфы с подобной экзотикой имеют глубинное происхождение, а обломки являются отторженцами пород кристаллического фундамента, а специфическая форма поверхности обломков объясняется их голтовкой тонкообломочным материалом в эруптивном канале при подъеме к дневной поверхности. Автору этого комментария повезло обнаружить источник поступления в туфы этих обломков. В 1984 г в маршруте у северного основания Чувакарской излучины в копуше был вскрыт горизонт типичных конгломератов с обломками вышеназванных пород, сцементированных полимиктовым псаммитовым цементом и относящихся к дегалинской свите. Факт золотоносности конгломератов в различных регионах мира широко известен. Можно предположить, что крупинки золота в современном аллювии может свидетельствовать о выходах в этом районе горизонтов или линз золотоносных конгломератов.

Комментарий получился несколько пухлым, но если у человека есть ноутбук и свободное время, то почему бы и не вспомнить о красивом коллекционном минерале – исландском шпате, сиречь оптическом кальците!

В Г – Д.

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 7 гостей